Николай Гаврилович Чернышевский (1828—1889), уроженец Саратова и выпускник Петербургского университета, был социалист, материалист и атеист. Российскую крепостническую действительность он ненавидел. Но не меньшее отвращение вызывал у него капиталистический строй западных стран. Вслед за Герценом он решил, что, используя русскую крестьянскую общину, можно «перепрыгнуть» через капитализм и построить социалистическое общество на заранее разработанных разумных основаниях. Но община имела в глазах Чернышевского один крупный недостаток: хотя в ней было общественное пользование землей, но каждая семья трудилась отдельно. В будущем, считал он, надо будет немного «исправить» общину и перейти к коллективному труду.
Проект Кавелина вскоре перестал удовлетворять Чернышевского. Он пришел к выводу, что крепостной труд вовсе не должен подлежать выкупу, а за землю, отходящую к крестьянам, помещики должны получить очень небольшую выплату от государства. В споре о крестьянской реформе точка зрения Чернышевского оказалась самой радикальной.
Крайние точки зрения (левые и правые) имеют право на существование. Они помогают найти компромисс, «золотую середину». Но сами по себе они чаще всего несостоятельны. Крайние решения почти неизбежно приводят к тяжелым последствиям. В ходе подготовки крестьянской реформы поиски компромиссного решения были жизненной необходимостью, а не только уступкой помещикам.
Тем не менее позиция Чернышевского не может не вызывать уважения. В меру своих сил и понимания он защищал интересы крепостного крестьянства, проявляя при этом решительность и мужество.
Газета «Современник»
В 1857 г. в «Современник» пришел Николай Александрович Добролюбов (1836—1861). Он обладал тонким эстетическим вкусом и как литературный критик превосходил Чернышевского. Одним из первых Добролюбов поднял голос против «темного царства» — против деспотизма семейного и деспотизма среды. Но молодой критик был менее искушен в жизни, чем Чернышевский, а потому отличался большей прямолинейностью и беспощадностью в оценках. Особое раздражение у него вызывали бесконечные либеральные разговоры, за которыми он не видел дела (к сожалению, часто так оно и было). Все либеральное движение Добролюбов считал «обломовщиной», а либералов — «лишними людьми». Свои надежды он возлагал только на «народное дело», как иносказательно называл он революцию.
В те годы «Современник» был очень популярен. С особым упоением журнал читали студенты, семинаристы, гимназисты. Отдельные статьи переписывались и передавались из рук в руки. Порыв, нетерпение, энтузиазм молодежи оказывали сильное воздействие на Чернышевского и Добролюбова. Похоже, они уже не могли не писать того, что ждала и требовала от них горячая читательская аудитория. В этом была их сила и слабость.
С именами Чернышевского и Добролюбова связано начало размежевания в едином прежде лагере оппозиции. Разделение между либералами и демократами — естественный процесс, знакомый всем достаточно развитым обществам. Но в России он произошел, пожалуй, слишком рано, когда общество не достигло еще необходимой зрелости.
Фото "Современника" Чернышевского за 1857 год.
Н. Г. Чернышевский и А. И. Герцен
Герцен был недоволен очень резкими нападками «Современника» на либералов. Незадолго до крестьянской реформы Чернышевский ездил за границу, встречался с Герценом. По-видимому, беседа не получилась. «Какой умница, какой умница! — восклицал после встречи Чернышевский. — И как отстал... Ведь он до сих пор думает, что продолжает остроумничать в московских салонах и препираться с Хомяковым... Присмотришься — у него все еще в нутре московский барин сидит!».
В свою очередь Герцена задело то, как разговаривал с ним Чернышевский (по-видимому, не очень тактично). «Удивительно умный человек, — говорил он, — и тем более при таком уме поразительно его самомнение. Ведь он уверен, что «Современник» представляет из себя пуп России. Нас, грешных, они совсем похоронили. Ну только, кажется, уж очень они торопятся с нашей отходной — мы еще поживем!»
«Колокол» продолжал делать ставку на единство всех противников крепостничества. Герцен считал желательным мирное, эволюционное развитие страны, но не отвергал полностью и революционный путь. В сложившейся обстановке он видел все предпосылки для мирной отмены крепостного права.